"ЧЕЛОВЕЧЕСТВО БУДЕТ СЧАСТЛИВО ТОЛЬКО ТОГДА, КОГДА ПОСЛЕДНИЙ ПОП БУДЕТ ПОВЕШЕН НА КИШКАХ ПОСЛЕДНЕГО МОНАРХА"

Как Вы думаете, какой безбожник - атеист мог произнести эту фразу — призыв?

Оказывается, это написал в своем «Завещании-протесте» против власти и против её служанки - церкви священник  Жан Мелье после 40 лет добросовестной службы в своем приходе. Если подумать: что же его привело к столь радикальным выводам?

В нашем прошлом экспертном заключении речь шла о том, что как только церковь была допущена императором Константином к участию в политической власти, она немедленно начала расправы с учеными и уничтожение всех письменных и художественных сокровищ и достижений человечества в науке, культуре, искусстве.

И начали они в 414 г. н.э. с мощного ЕВРЕЙСКОГО ПОГРОМА В АЛЕКСАНДРИИ и уничтожили 80-тысячную еврейскую общину, которая собственно их и породила. Одновременно они уничтожили Великую и уникальную библиотеку рукописей, собранных со всего света, и разгромили тогдашнюю Академию наук. Совершили невиданное святотатство - убийство в стенах христианского храма первой в мире женщины - математика и философа Гипатии.

А дальше ….- 1,5 тыс. лет непрерывных АУТОДАФЕ  (в переводе: подвиг веры)- казни за преступление против веры, казни еретиков; обычно - это сожжение на костре после дьявольских пыток в подвалах Святой инквизиции Ватикана, или Московского Православного Патриарха ( точно так же как Гестапо при Гитлере, или ЧК при Сталине, которые ничего ужаснее пыток Святой Инквизиции изобрести уже не могли).

Религия рабов, создана для рабов, - всегда враждебна к носителям интеллекта, разума, мысли и научных знаний - к истинной элите общества.

Общеизвестны факты церковных гонений на титанов мысли, подвергнутых АНАФИМЕ , будь то Толстой или Пушкин, (в анафеме над Гоголем и Пушкиным  историческое христианство произносило анафему над всею русской литературой, над всем «просвещением», «светом», «миром», анафему над всей плотью ), будь то Галилей или Спиноза, Коперник или Ян Гус, Джордано Бруно, которых за критические мысли и слова церковь живьем сожгла на костре...

1) Борух Спиноза: «....чем больше человек использует силу своего разума, тем яснее он понимает, что его мысли проистекают необходимым образом из его сущности как мыслящего существа; этим укрепляется его специфическое стремление к существованию (conatus), и он становится более свободным. Благо для человека — это то, что способствует раскрытию и укреплению его естественной сущности, его специфического жизненного стремления — разума. Когда человек познает порабощающие его аффекты (которые всегда сопровождаются печалью или страданием), когда он познает их подлинные причины, — их сила исчезает, и с ней исчезает и печаль. На второй ступени познания, когда аффекты познаются как вытекающие необходимым образом из общих законов, господствующих в мире, печаль уступает место радости (laetitia). Эта ступень познания сопровождается аффектом, более сильным, чем аффекты, свойственные чувственности, так как предмет этого аффекта — вечные законы реальности, а не частные, преходящие вещи, составляющие объекты первой ступени познания. 

Высшее благо познается, однако, на третьей ступени познания, когда человек постигает себя в Боге, «с точки зрения вечности». Это познание связано с аффектом радости, сопровождающей понятие Бога как причины радости. Так как сила радости, которую приносит любовь, зависит от природы предмета любви, любовь к вечному и бесконечному предмету — самая сильная и самая постоянная. На интуитивной ступени познания человек познает себя как частный модус Бога, поэтому тот, кто познает себя и свои аффекты ясно и отчетливо, любит Бога. Это «интеллектуальная любовь к Богу» (amor Dei intellectualis).
Бог Спинозы тождествен вечной и бесконечной природе. Ему не присущи свойства личности, поэтому человек не может ожидать от Бога ответной любви. Интеллектуальная любовь к Богу, согласно учению Спинозы, — достояние отдельного человека; она не может иметь общественного или морального выражения, которые характерны для исторических религий. Спиноза признает бессмертие души, отождествляемой им с частицей мысли Бога. Чем больше человек постигает свое место в Боге, тем большая часть его души достигает бессмертия. Самопознание человека — часть самопознания Бога. 
Спиноза подвергал, среди прочего, сомнению, что Моисей был автором Пятикнижия, что Адам был первым человеком и что закон Моисея обладает превосходством над «естественным правом». Его вынуждали отречься от своих взглядов; Спиноза отказался и 27 июля 1656 г. на него был наложен херем. Членам еврейской общины было запрещено какое-либо общение со Спинозой. (А в донесении испанской инквизиции из Амстердама указывалось, что Спиноза еретик и подлежит негласному надзору Святой инквизиции).

2) Альберт Эйнштейн: «Я глубоко религиозный неверующий... Это что-то вроде нового вида религии», но он считал, что есть три вида религии:

-Религия страха – это религия тотема, требующая умиротворения божка, принесения ему жертв, чтобы он защитил человека от голода, диких зверей, болезней, эпидемий, от соседних враждебных племён, от стихийных бедствий, от смерти.
-Моральная религия - она требует от человека определённого поведения, иначе он будет наказан всевышним. Нет религий страха и моральных религий в чистом виде, но Эйнштейн считал, что переход от религии страха к моральной религии – прогресс, и что на более высоких ступенях развития общественной жизни моральная религия преобладает.
-Космическая религия не знает ни догм, ни Бога, созданного по образу и подобию человека. Эйнштейн вспоминает, что «уже в возрасте двенадцати лет чтение научно-популярных книжек привело меня вскоре к убеждению, что в библейских рассказах многое не может быть верным». Свободомыслие Эйнштейна выводило его из любых рамок. Он увидел зачатки космического религиозного чувства в некоторых псалмах Давида и книгах пророков Ветхого завета, но это не убедило его выполнять заповеди иудаизма. В духе псалма 139 он считал Бога имманентным, но не трансцендентным (в терминах Канта). 

«Еврейская религия – путь к возвышению обыденной жизни... Нет противоречия между нашим религиозным представлением и наукой». 

3) Фридрих Ницше: -"Я осуждаю христианство, я выдвигаю против христианской церкви страшнейшее из всех обвинений, какие только когда-нибудь бывали в устах обвинителя. По-моему, это есть высшее из всех мыслимых извращений... Из всякой истины она сделала ложь, из всего честного - душевную низость. Я называю христианство единым великим проклятием, единой великой порчей, единым великим инстинктом мести, для которого никакое средство не будет достаточно ядовито, коварно, низко, достаточно мало, - я называю его единым бессмертным, позорным пятном человечества… Христианство - это могильный камень, придавивший человека и не дававший ему воскреснуть....А христианская методика совращения в веру-это принципиальное презрение и унижение разума, философии и мудрости, сомнения и осторожности; беззастенчивое самовосхваление и превознесение учения при постоянном напоминании, что оно дано нам самим Богом… что в нем ничего нельзя критиковать, но должно все принимать на веру и принимать должно не как-нибудь, а в состоянии глубочайшего смирения и благодарности...»

Ницше написал едва ли не самую подрывную книгу о христианстве, под названием ''Антихрист''. Тип христианина, - это гедонист на вполне болезненной основе, – мазохист. Христианство – это оружие, придуманное слабыми против сильных. Это декаданс, упадок.
Ницше был очень больным человеком, прожившим страдальческую жизнь. Опыт преодоления болезни и есть опыт сверхчеловека, то есть человека, способного подняться над собой. Вот отсюда можно вести и концепцию воли к власти. Это отнюдь не оправдание политического деспотизма или культа сильной личности, как стали приписывать Ницше. Воля к власти – это изначальная бытийная, космическая энергия, к которой приобщается Ницше ... Больной хочет жить - это экзистенциальный кризис - портрет европейской культуры в ее прошлом, настоящем и будущем. Такой парадокс называется гениальностью.
К числу наших базовых жизненно необходимых ценностей относится истина, поиск истины.
Истина не открывается, а создается самим исследователем - провозглашается, вносится в мир как установка творческой личности.
Это и есть философия прагматизма, инструментальная теория истины. Истинно то, что полезно, что работает в процессе освоения мира человеком.
    Кому же выгодно сделать нас бессильными и не умеющими бороться за наши жизненные ценности? Подумайте об этом, когда христианский поп тихо и плавно поет о том, что: “на всё воля божья, всякая власть от бога, бог терпел и нам велел, мы все грешны, мы все люди маленькие, под богом ходим”, - то это не тихие песенки. Это трупный яд, отравляющий душу и разлагающий разум человека, это программирование в неявном виде психотипа раба. 
      Такая церковь прославляет слабость и трусость. А от трусости до жестокости - один шаг.

4) Вольтер: "Христианство - самая нелепая, самая абсурдная и самая кровавая религия, которая когда-либо отравила мир. Если мы начинаем верить в абсурды, мы начинаем становиться жестокими".

 В 1766 году в городке Абвиле был казнен девятнадцатилетний Де ля Бар. Ему отрубили голову и потом сожгли только за то, что он не снял шляпы перед церковным шествием, держал у себя запрещенную книгу Вольтера “Философский словарь” ... в городе Тулузе по приговору властей был зверски казнен старик Калас, подозреваемый в убийстве сына, якобы желавшего перейти из лютеранства в католичество. Никаких доказательств не было, но старика пытали жестоко и долго, потом несчастного сожгли. “И это позволяет нация! - восклицал Вольтер, - я плачу о детях, у которых вырывают языки. Сирвен, Калас, Мартен, шевалье Де ля Бар являются мне в моих снах. Говорят, что наш век смешон, - он страшен”.

Нам не нужен такой кровожадный посредник, как ваша церковь, между нами и Богом.

      5) Бертран Рассел:- «Вы признаете, разумеется, тот любопытный факт, что, чем сильнее были религиозные чувства и глубже догматические верования в течение того или иного периода истории, тем большей жестокостью был отмечен этот период и тем хуже оказывалось положение дел” .
    Христианство со временем само вымрет от собственной гангрены догматизма и мракобесия, но - не раньше, чем полностью исчерпает свою социально- политическую функцию — обеспечения покорности властям со стороны рабской массы.
     А до той поры со всеми учеными — критиками религии будет как с Бруно Бауэром.

Он писал о реакции студентов и профессоров на его лекции: "…я слышал, что мои лекции "Жизнь Иисуса" и "Критика четвёртого Евангелия" среди здешних профессоров вызвали священный ужас, я также слышал, что многие студенты высказывались против… и меня как гегельянца они не могут слушать, поскольку они будущие священники, то есть они хотят apriori закрыть передо мной двери, ...".
В прессе началась его травля: "Надо вообще подтвердить допустимость и необходимость свободного исследования в области теологии — науки о Божестве. Если свобода исследования будет продолжаться, то протестантизм, как и христианство, потеряет свою убедительность".
"Дело Бауэра" закончилось Постановлением совета под председательством короля Ф. Вильгельма IV, которое гласило, что Бауэр отрешён от должности доцента за атеизм и либерально-оппозиционные выступления. Бауэр был лишён доцентуры за "Критику Евангелия от Иоанна" (1840) и "Критику синоптических Евангелий" (1840). Философ преждевременно окончил свои дни нищим на помойке.
6) Великий Гегель ! Его Учение о свободной воле гласит, что Христианство - деспотизм и порабощение людей.
Он утверждал, что в основе всех явле­ний природы и государства и права, лежит абсолютное духовное и разумное начало —«абсолютная идея»- Логос - «мировой разум», «мировой дух».
Верховная власть, по мнению Гегеля, не может выражать интересы народа, так как народ не только не знает, чего хочет «разумная воля», но не знает даже того, чего он хочет сам.
История развивается помимо воли людей. Они могут преследовать собственные интересы, но «хитрость мирового разума» направляет вектор движения в нужную сторону. В каждый период истории мировой дух выбирает для реализации своих целей какой-то определенный народ, а в этом народе – выдающихся людей, как бы воплощающих смысл эпохи.
... Великим, бросающимся в глаза революциям должна предшествовать тихая, скрытая революция, совершающаяся в самом духе века, революция незримая для взора каждого, наименее доступная для наблюдения современников, столь же трудно выразимая в словах, сколь и трудно постижимая.
А причиной является возникновение имущественного неравенства, которое, с необходимостью влечет за собой утрату свободы и деспотизм.
Он исходит из наличия общественной потребности в такой религии
Расширение империи нивелировало различные нации и уничтожило их национальные религии. Но одну из них уничтожить уже было невозможно, так как она уже за 300 лет до этого, тихо и незаметно, как и все идеологии жизненные трансформировалась под общие нужды, отпочковав от себя мутанта- «Истинный Израиль» - «Назореев» и стала интернациональной и имперской универсальной религией.
Он усмотрел в этом частном характере решающий момент христианства. В противоположность учению Моисея, которые постоянно обращается ко всему еврейскому народу, для христианства как раз характерно то, что оно ориентируется на отдельного человека, на спасение души отдельного человека. (Что для существа социального невозможно по определению!)
Но Гегель поднимает вместе с этим и другой исторический вопрос. Первоначальное, основанное Иисусом христианство в том виде, в каком это обоснование религии сообщено нам в определенных книгах Нового завета, не идентично тому христианству, которое было принято императорским Римом.
Гегель исходит из того, что ужасающие стороны позднего христианства "содержались уже в его первоначальной неразвитой форме, а затем были использованы и расширены властолюбием и лицемерием". И, обобщая, добавляет: история христианской религии "дает нам еще один новый пример того, что учреждения и законы общины, где каждому гражданину предоставлена свобода быть или не быть его членом, если они распространяются на крупное гражданское общество, всегда оказываются неуместными и несовместимыми с гражданскими свободами"[82] .



В течение всего своего господства христианство унижает человеческое достоинство, становится главной опорой всякого деспотического произвола, всякой мрачной реакции. И для Гегеля речь здесь идет не об отдельных эксцессах или злоупотреблениях опустившихся церковных и светских господ. Эта позиция христианства вытекает главным образом из его сокровеннейшей сущности.
Гегель противопоставляет низость христианства героической морали античности. Христианство как религия частной жизни, частных интересов, как религия, которая обращается к отдельному индивиду, должно было уничтожить все высокие добродетели античности. Оно создает мировоззрение, в котором героизм и самопожертвование оказываются смешными. Человеку, который заботится только о своей собственности, героическое самопожертвование во имя общего блага должно показаться только смешным[88] .SIC!

  7) Заключение.   Религия рабов знает как обращаться с рабами
      Христианство не покончило с рабством, а ведь этого наверняка ждали многие последователи Христа. И нигде церковь ни в какое время не боролась с рабовладением.

Римский папа Лев I резко выступал против принятия в ряды священников рабов: "Служение и святость не могут быть подвергнуты порче через общение с людьми столь низкого происхождения!".

Архиепископ Игнатий Антиохийский: "С рабами не обходись высокомерно! Но и они не должны заноситься, но, к чести господа, и далее оставаться рабами, с тем, чтобы получить от господа лучшую свободу. Не следует им стремиться освободится за счет общины для того, чтобы не оказаться рабами этого стремления".

А любовь? Говорят, что христианство принесло любовь к миру и ко всему сущему. Отвращение к этой жизни под прикрытием целомудрия да ненависть к самому себе и всем под красивым камуфляжем абсолютной любви к миру. "Не любите мира, ни того, что в мире. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, есть не от отца, но от мира сего" (1 Иоан. 2:15-16).
      "C чего вы решили, будто призыв "возлюбите друг друга" может породить у людей, в которых радость и плотские наслаждения вызывают лишь страх, ненависть и презрение, что-то кроме абсолютно безжалостной, кровавой и садистской Инквизиции Торквемады, фанатиков- иезуитов Игнатия Лойолы, Доминика, озлобленности и двуличности проповедников? Можно ли любить других, если не любишь себя?" - говорил Себастьен Фор.

Древние с почтением и уважением относились к природе. Христиане возненавидели и ее. Они не признавали человека частью природы. "Высший подвиг христианской добродетели - растоптать под ногами природу". Был осужден культ красоты физического здоровья. Великолепные античные скульптуры, прославляющие красоту человеческого тела, “благочестивое” христианство объявило безнравственными.
      Греческий и римский горожанин ежедневно принимал водные процедуры. Бани и спортивные залы считались общеобязательными государственными учреждениями. Христианская Европа не мылась более пятнадцати веков. Приверженцы Христа считали бани и бассейны рассадниками языческого разврата. Нечистоплотность христианского мира, пренебрежение к собственному телу привела к страшным эпидемиям. Чума косила людей сотнями тысяч. А церковь лицемерно говорила, что это бог наказал людей за нетвердую веру, все сваливали на “ведьм” и жгли их тысячами на площадях европейских городов.
  Для желающих углубить свои познания по теме :

Евгений Шацкий, Террор русской православной церкви!