ГОМОСОСЫ ОСТАЮТСЯ ВЫМИРАТЬ В КОТЛОВАНЕ

             Три года назад, начиная наше историко-философское исследование-мистерию « Let My People Go! - Ступай, Моисей в землю Египетскую. Вели фараонам отпустить мой народ!», мы поставили вопрос: что мешает украинскому народу порвать цепи рабства с Русским Миром и войти в Европейский Мир Свободных народов? 
                 Сегодня мы завершаем исследование этой темы печальным выводом (который знал еще Моисей): народ выйдет из рабства только тогда, когда умрет последний гомосос, родившийся от гомососов. Два поколения свободнорожденных!! — и никак, по другому, не выйдет.
            В этой связи, а также, отвечая на вопросы наших читателей, о нашем сегодняшнем менталитете вчерашних совковых  рабов, повторяем публикацию годичной давности о гомососах. Тогда она называлась так:


СМЫСЛ ЖИЗНИ В УКРАИНЕ "БЕЗРОДНОГО КОСМОПОЛИТА"
http://freemen-letmypeoplego.blogspot.com/p/blog-page.html
Эта страница открывает вторую мистерию Третьего Рима в Украине (первую см. здесь: «Мистерия: axashverosh - свидетель казни» http://axashverosh1.blogspot.com/2010/04/axashverosh.html )
1. Приложения к картине первой: Материалы памяти к совести, ибо без них она пуста. 
Соломон Динкевич, «ТАКОЕ ВРЕМЯ АДОВО», Глава 9. Советская власть и евреи: Сталин,
9.6.5. Гомососы
“Пролетарское принуждение во всех формах, начиная от расстрелов, является методом выработки коммунистического человека из человеческого материала капиталистической эпохи.” - Н. И. Бухарин (А. Н. Яковлев, “Сумерки”)
“Из сломанного хребта вырастает психологический горб.” (Ежи Лец, “Непричесанные мысли”)
“Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью”. (Вагрич Бахчанян)
“Великим мечтателем” назвал Ленина, посетивший его в Кремле Герберт Уэллс. Ленин мечтал на обломках старого мира вырастить нового человека. Не успел. Сталин осуществил завет учителя: “Уморив в тундре миллионы ни в чём не повинных безымянных крестьян, (он) подверг уничтожению и цвет интеллигенции, сотни талантливых людей — тех, кто уже успел проявить себя в науке или искусстве и тысячи неуспевших погибли в лагерях” (Л. К. Чуковская, “Процесс исключения”, М., “Эксмо”, 2007). 
“Это был мир законченной лжи, где всё выглядит правдой”(Ежи Лец). На смену уничтоженной выросла “интеллигенция сталинской формации, т. е. узкие специалисты... малоинтеллигентные в обычном понимании этого слова (см. 8.4.1.1) — роботы, безоговорочно принимавшие всё изуверство сталинского режима как высшее достижение коммунизма. Они без критики приняли бы фашизм, если бы им сказали, что это и есть коммунизм...”(Я. Л. Рапопорт, “На рубеже двух эпох”). И прав Феликс Кривин (М., Эксмо, 2004): “Существуют два коммунизма: военный и первобытный. Третьего коммунизма не дано, хотя о нём-то, о третьем, больше всего было разговора...” 
Осипу Мандельштаму принадлежат такие строчки: 
На земле, что избежит тленья, 
Будет губить разум и жизнь Сталин. 
(Он написал “Будет будить”, но Надежда Яковлевна Мандельштам уточнила: “Будет губить”).
Его дополняют А. Антонов-Овсеенко, Федор Раскольников и Аркадий Белинков: 
“Человеконенавистник, наделенный адской волей, он (Сталин) воздействовал на общество и предопределил его уродство”(А. Антонов-Овсеенко, “Сталин без маски”), “растлил и загадил души”(Федор Раскольников). “Уничтожалось всё, что носило блеск дара, ибо дар нетерпим ко злу”, — пишет А. Белинков (“Без меня: Открытое письмо в СП СССР”).
[Судьба физика Петра Лукирского (1894–1954) служит прекрасной иллюстрацией. В 1934 году он начал работы с медленными нейтронами почти одновременно с Энрико Ферми, получившим за эти работы Нобелевскую премию в 1938 году. Лукирский был арестован в 1937 году, попал в ГУЛАГ сначала на Север, затем на Колыму. Там уже умирающего его устроили аптекарем, затем банщиком. Выжил. Вернулся в Москву в 1943 году, а 3 года спустя его выбрали в Академию наук СССР.] 
Продолжим Белинкова: “Страна навязывала тягчайшее зло: царствование бездарностей... Власти нужно было воспитать злобных и преданных скотов, готовых развязывать войны, убивать инакомыслящих и единомышленников, дуть в торжественную фанфару славы замечательного человека, которому удалось истребить самое большее количество людей на земле”.
“Конечно, резюмируя всё сказанное о Сталине, можно утверждать, что это был аморальный человек с преступными наклонностями, — пишет Борис Бажанов (“Воспоминания бывшего секретаря Сталина”). — Но я думаю, что случай Сталина поднимает другой, гораздо более важный вопрос: почему такой человек мог проявить все свои преступные наклонности, в течение четверти века безнаказанно истребляя миллионы людей? Увы, на это можно дать только один ответ. Коммунистическая система создала и выдвинула Сталина. Коммунистическая система, представляющая всеобъемлющее и беспрерывное разжигание ненависти и призывающая к истреблению целых групп и классов населения, создает такой климат, когда ее держатели власти всю свою деятельность изображают как борьбу с какими-то выдуманными врагами — классами, контрреволюционерами, саботажниками, объясняя все неудачи своей нелепой и нечеловеческой системы как происки и сопротивление мнимых врагов и неустанно призывая к репрессиям, к истреблению, к подавлению (всего: мысли, свободы, правды, человеческих чувств)”. 
“Претерпевает ли природа человека изменение в котле тоталитарного насилия? Теряет ли человек присущее ему стремление быть свободным? В ответе этом – судьба человека и судьба тоталитарного государства. Изменение самой природы человека сулит всемирное и вечное торжество диктатуре государства, в неизменности человеческого стремления к свободе – приговор тоталитарному государству.” (Василий Гроссман “Жизнь и судьба”).
Основная масса, сформировавшая “советский народ”, по выражению Александра Зиновьева (1922–2006), состояла из “гомо советикусов”, сокращенно — “гомососов” (А. Зиновьев “Гомо советикус”). 

"У гомососа, — пишет он, — вместо убеждений есть стереотип поведения, не предполагающий никаких убеждений и потому совместимый с любыми убеждениями... Нечего требовать от гомососа искренности. Он бы рад быть таким, но не умеет, ибо считает, что он всегда искренен. А, если он готов одну искренность через минуту сменить на другую, так это не есть признак неискренности... Гомосос на самом деле не сотрудничает с властями. Он участвует во власти... Отчеты штатных осведомителей, доносы добровольцев и энтузиастов, сообщения официальных лиц, публичные разоблачения и прочие явления советской жизни суть лишь формы участия гомососов в системе власти...” “Обычный советский человек, — пишет Зиновьев, — всем ходом своей жизни обучается три дела делать без специальной подготовки: руководить, критиковать режим и быть агентом КГБ”.

“...Гомосос есть продукт приспособления к определенным социальным условиям... Гомосос приучен жить в сравнительно скверных условиях, готов встречать трудности, постоянно ожидает еще худшего, покорен распоряжениям властей... холуйствует перед властями, солидарен с большинством сограждан, одобряемых властями... Он обладает чувством ответственности за страну как за целое, готовностью к жертвам и готовностью других обрекать на жертвы... Он может быть нравственным или безнравственным, смотря по обстоятельствам. Гомососы не злодеи. Среди них много хороших людей... Но, если он получает возможность или вынуждается творить зло, он это делает хуже (страшнее — С. Д.) отпетого злодея... Он наивен и прост. Он пуст... Он готов на всё и ко всему...”(выделено мной — С. Д.). 
“Кто был ничем, тот станет всем, чем угодно”(Феликс Кривин). Могло ли быть иначе, ведь “мы росли и воспитывались в искусственной среде, разрываясь между молчащей правдой дома и громкой ложью школы, пионеротряда, комсомола”(Юрий Нагибин “Моя золотая теща”).
Не удивительно, что “лицедейство стало массовым искусством; изменчивость, хамелеонство, мимикрия — спасительными приемами. За многие годы умение не быть самим собой достигло совершенства. Выживал и преуспевал тот, кто легко сменял свои облики, совмещая несовместимое, — пишет Даниил Гранин (“Причуды моей памяти”)... На похоронах писателя Юрия Германа, читаем там же, в почетном карауле стояла писательница Елена Серебрякова, травившая его при жизни многочисленными доносами”. Александр Зиновьев замечает, что вместо “сеющей пессимизм правды” в нас вбивали “мобилизующую ложь”. Дурак не заметит, умный промолчит, смелого посадят. Однако это не снимает с нас вины: “сами и хлеб сеяли, сами и веревки намыливали”. (Юрий Нагибин “Тьма в конце туннеля”).
Гомососы вполне могли сказать о себе словами поэта: 
Мы малодушны, мы коварны, 
Бесстыдны, злы, неблагодарны... 
Клеветники, рабы, глупцы. 
Гнездятся клубом в нас пороки... (Пушкин)
В них “удивляет сплав расслабленной доброты с крайней жестокостью, причем переход от одного к другому молниеносен... К любому начальству, встретившемуся мне на моем пути... я относился с ненавистью, презрением и почтением, благодарный им за всё то зло, которое они могли мне сделать, но делали не до конца” (Юрий Нагибин “Тьма в конце туннеля”).
...Защиты жди от слабого /
От сильного не жди. /
Такое время адово /
На нынешней Руси/
— Проси не у богатого, /
У бедного проси.. (Инна Лиснянская)
“Мое отношение к этому существу двойственное, — написал А. Зиновьев в предисловии к книге “Гомо советикус”, — люблю и одновременно ненавижу, уважаю и одновременно презираю, восторгаюсь и одновременно ужасаюсь. Я сам есть гомосос”.
И снова наш современник Александр Сергеевич Пушкин: 
...Воспоминание безмолвно предо мной 
Свой длинный развивает свиток; 
И с отвращением читая жизнь мою, 
Я трепещу и проклинаю, 
И горько жалуюсь, и горько слезы лью, 
Но строк печальных не смываю. 
“Чтобы быть при Сталине и со Сталиным, надо в высокой степени развить в себе все большевистские качества — ни морали, ни дружбы, ни человеческих чувств — надо быть волком. И затратить на это всю жизнь”, — пишет Борис Бажанов. Он ссылается на Кагановича: “Если у него была в начале совесть и другие человеческие качества, то потом в порядке приспособления к сталинским требованиям все эти качества исчезли, и он стал, как и Молотов, стопроцентным сталинцем”. (Узнав о готовившемся аресте брата Михаила, наркома авиационной промышленности, сказал: “Это дело следственных органов” — С. Д.). “Не хочу”, — написал Борис Бажанов и нашел способ бежать из СССР в 1927 году. 
Это был исключительный случай. А вот несколько более типичных для того времени. 
В начале 30-х годов была раскулачена и отправлена в Сибирь семья отца Александра Твардовского. В 1936 году он публикует поэму о коллективизации “Страна Муравия”. В 1941 году она была удостоена Сталинской премии. “Поэт, крестьянин от рождения, наделенный разумом и талантом, пишет с искренним чувством поэму, воспевающую кровавую пору страданий крестьянства, пору, пожравшую его честного и простодушного труженика — отца”(Василий Гроссман “Жизнь и судьба”(L’ausanne, L’Age D’ Homme, 1980). 
Другой пример. Уничтожив великого биолога Николая Ивановича Вавилова, Сталин делает его родного брата, физика Сергея Ивановича Вавилова, президентом Академии наук СССР. 
Еще пример. Любимым карикатуристом Сталина был художник Борис Ефимов (1900–2008). В 1938 году Сталин расстрелял его родного брата Михаила Кольцова вскоре после его возвращения из Испании. Одно из обвинений включало его связь с Троцким. Борис Ефимов вплоть до высылки Троцкого в Алма-Ату в 1927 году часто с ним встречался. Но его Сталин не тронул и, более того, наградил тремя орденами Ленина и несколькими сталинскими премиями. “Для Сталина это была чистая экономика, — говорит Борис Ефимов (газета “Еврейский мир”, № 648, 3 ноября 2008). — Он понимал, что у него есть хороший карикатурист, который ему нужен, и сказал “Пусть живет”... Я получал приказы от Сталина... мне часто приходилось высмеивать (в карикатурах — С. Д.) людей, которых я уважал (того же Троцкого; выделено мной — С. Д.). Возможности отказаться не было...”. 
[Невольно вспоминается эпизод из фильма братьев Васильевых “Чапаев”. Ординарец Чапаева Петька берет “языка”— белого солдата, удившего рыбу. Тот просит: “Отпусти меня, брат помирает, хочет перед смертью ухи поесть”. “А что с ним?”— участливо спрашивает Петька. “Да шомполами его забили”, — говорит солдат. “И ты им служишь!”— кричит возмущенный Петька. Разумеется, он отпускает “беляка”. Позднее тот приходит к Чапаеву и сообщает о готовящейся психической атаке. 
У “беляка” был выход. У Сергея Ивановича Вавилова и у Бориса Ефимова его не было. Остается добавить, что Сталин очень любил фильм “Чапаев” и смотрел его многократно.] 
Всех превзошел герой гражданской войны маршал Буденный. Он сам отвез на Лубянку свою жену певицу Большого театра. Она выжила, вернулась после смерти Сталина, и рассказала мужу как ее насиловали в лагере. Храбрый маршал объявил ее рассказ безумием. (Эдвард Радзинский, “Сталин: жизнь и смерть”).
“Гомос — это гомо советикус, или советский человек, как тип живого существа, а не как гражданин СССР. Не всякий гражданин СССР есть гомосос. Не всякий гомосос есть гражданин СССР. Ситуации, в которых люди ведут себя, подобно гомососам, можно обнаружить в разных эпохах и в самых различных странах”, — заключает Александр Зиновьев. 
Случались единичные попытки протестовать, подобно листовкам Н. М. Рютина, первого секретаря Краснопресненского райкома партии Москвы: “Кто не видит сталинского ига, кто не чувствует произвола и гнета Сталина и его клики, кто не возмущается этим, тот раб и холоп”(Аркадий Ваксберг, “Моя жизнь в жизни”, т. 2, М., “Терра-Спорт”, 2002). Попытки немедленно пресекались: вместе с Рютиным в 1937 году были расстреляны оба его сына. 
“Полвека, — пишет Александр Борщаговский (“Обвиняется кровь”. М., “Культура”, 1994), — пролежал в архивах Лубянки труд Рютина “Сталин и кризис пролетарской диктатуры”(1932). Он приводит следующий фрагмент: 
“Террор в условиях невиданной централизации и силы аппарата действует почти автоматически.Терроризируя других, каждый в то же время терроризирует и самого себя, заставляя лицемерить других, каждый в то же время и сам должен выполнять определенную долю этой работы... В настоящее время партийный работник должен уметь виться ужом, гнуться, как тростник, беспрерывно балансировать на “генеральной линии”, как цирковой актер на натянутой проволоке. Прикажут на 100% коллективизировать — коллективизируй и кричи о подъеме колхозной волны; объявят это “головокружением от успехов”— кайся и уподобляйся унтер-офицерской вдове; декларируют рост благосостояния масс — шуми и кричи об этом, хотя этому никто не верит; дадут сигнал найти троцкизм, правый уклон, левый загиб, право-левацкий блок, троцкистскую контрабанду, гнилой либерализм, буржуазность и перерожденцев — ищи, находи и разоблачай”(выделено мной — С. Д.). 
В книге “Сумерки” А. Н. Яковлев приводит текст листовки, появившейся на первом съезде писателей в 1934 году, а в ней следующие слова: 
“Мы лично опасаемся, что через год-другой недоучившийся в грузинской семинарии Иосиф Джугашвили (Сталин) не удовлетворится званием мирового философа и потребует по примеру Навухудоносора, чтобы его считали, по крайней мере, священным быком”. (Они не ошиблись: его признали “гением всех времен и народов” - С. Д.). 

Он же приводит поразительное по смелости письмо 85-летнего академика И. П. Павлова в правительство в декабре 1934 года (видимо, когда начался “кировский набор” в ГУЛАГ. — С. Д.):  “Вы напрасно верите в мировую революцию. Вы сеете по культурному миру не революцию, а с огромным успехом фашизм. До вашей революции фашизма не было... Разве это не видно всякому зрячему? Да, под вашим косвенным влиянием фашизм постепенно охватит весь культурный мир. Мы жили и живем под неослабевающим режимом террора и насилия... Пощадите родину и нас.” (Как перекликается это со словами Черчилля: “Фашизм был тенью или уродливым детищем коммунизма.”- С. Д.). Тем, которые злобно приговаривают к смерти массы себе подобных и с удовольствием приводят это в исполнение, как и тем, насильно приручаемым участвовать в этом, едва ли можно остаться существами чувствующими и думающими человечно” (Газета “Секрет”, № 732 11 мая 2008).

Диагноз великого ученого был точен: “Все мы были мерзавцами”, — признался позднее Микоян. 

В 1931 году на Всесоюзной конференции по физике-химии в Ленинграде выдающийся физик-теоретик Я. И. Френкель, обвиненный в недостаточном внимании к марксистско-ленинской философии, сказал: “Диалектический метод не имеет права претендовать на руководящую роль в науке. В нашей политике допускается чрезвычайно вредный перегиб навязывания молодежи взглядов диалектического материализма… Ни Ленин, ни Энгельс не являются авторитетами для физиков, книга Ленина (“Материализм и эмпириокритицизм”— книга, канонизированная при советской власти, служившая обязательной философской базой для всех научных работников СССР — Б. Г.) сводится к утверждению научных истин, из-за которых не стоит ломать копий. Ваша философия реакционна… Не может быть пролетарской математики, пролетарской физики и т. д. …Вы ставите знак равенства между антидиалектическим мнением и антисоветским настроением. Я предан советской власти, но не признаю диамата… Я не считаю для себя нужным плыть по течению или говорить одно, а думать другое, как некоторые… Я один только, как друг партии, говорю открыто, что не признаю диалектического материализма, а многие специалисты боятся это сказать”. (цитирую по книге Бориса Горобца “Круг Ландау”. М.-СПб., “Летний сад”, 2006.

Нет, не все следовали Маяковскому, сказавшему: “...Я себя смирял, становясь на горло собственной песне”. В послевоенные годы Френкеля крепко потрепали за выражение “принудительная коллективизация электронов в металлах”. Мирон Амусья, “Полвека в физтехе”(“Заметки по еврейской истории”, № 12 (103), декабрь 2008; выделено мной — С. Д.). К счастию его не превратили в лагерную пыль. Он успешно продолжал работать и умер в 1952 году. 
И, вспоминая о том времени, писал Илья Эренбург: 
...Не дай доглядеть, окажи, молю, эту милость
Не видеть, не вспоминать, что с нами в жизни случилось. 
Не соглашается Даниил Гранин (“Причуды моей памяти”): “Если забыть, что было со страной, — значит утратить совесть. Без памяти совесть мертва, она живет памятью надоедливой, неотступной, безысходной”.
Впрочем, Илья Эренбург ни о чём не забыл и подробно рассказал в прекрасной, может быть, лучшей своей книге “Люди, годы, жизнь”о том, что с нами в жизни случилось”.
Я была тогда с моим народом 
Там, где мой народ, к несчастью, был... (Анна Ахматова)
Желающие познакомится с антиеврейской спецификой гомососов могут просмотреть еще и эту нашу публикацию: “Любой еврей — националист, это агент американской разведки...” И. Сталин http://newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=2713