26 октября этого года исполняется ровно 70 лет со дня казни Маши Брускиной на одной из площадей Минска.
Великая Отечественная война оставила после себя горькие страницы истории. Для еврейского народа война завершилась Холокостом, то есть тотальным уничтожением более трёх с половиной миллионов евреев на оккупированных нацистами территориях бывшего СССР. В уничтожении евреев, кроме нацистов, принимали активное участие десятки тысяч предателей и добровольцев различных национальностей из местного населения. В этих злодеяниях особо отличились прибалтийские (латыши, литовцы и эстонцы), славянские (украинцы, русские, белорусы) и другие народы.
Однако после физического уничтожения еврейского населения наступила вторая стадия Холокоста. Наиболее подлым выражением на этой стадии явилось полное отрицание Катастрофы еврейского народа среди некоторых фашиствующих деятелей западных стран и руководителей ряда мусульманских государств и объединений. Вторая стадия Холокоста приняла более скрытую форму на территории бывшего Советского Союза, руководители которого сделали всё, чтобы как можно более «успешно» замалчивать или преуменьшать трагедию Катастрофы европейского еврейства. Для того, чтобы вообще не упоминать евреев как жертв Катастрофы, антисемитские деятели бывшего СССР и их приемники в странах постсоветского пространства придумали удобную теорию о том, что не одни евреи пострадали в прошедшей войне. Они сознательно смешивали (и продолжают это делать до сих пор) жертвы Холокоста с жертвами Отечественной войны, хотя согласно расовой теории нацистов только евреи (и цыгане) подвергались поголовному уничтожению именно из-за своей национальной принадлежности. На этом основании деятели разных стран отказывают еврейским общинам в праве устанавливать памятники и мемориальные комплексы в местах массового уничтожения еврейского населения. Главной причиной, мягко говоря, дикого поведения является традиционное антисемитское сознание и желание уйти от ответственности за соучастие в Холокосте. Эти деятели до сих пор не желают покаяться и признать участие бывших советских народов в уничтожении евреев.
Вторая стадия Холокоста проявилась также в распространении лживых и провокационных слухов о том, что евреи почти не воевали на фронтах войны, а отсиживались либо в сантехнических частях, либо глубоко в тылу («в Ташкенте»). Поэтому до сих пор преемники советской власти делают всё, чтобы предать забвению героическое участие сыновей и дочерей еврейского народа в сопротивлении фашистам и в защите той страны, которую евреи считали своей. Одним из примеров сказанного является история подвига Маши (Марии Борисовны) Брускиной, которую советские власти отказались признать и объявили "неизвестной". 26 октября этого года исполняется ровно 70 лет со дня казни Маши Брускиной на одной из площадей Минска.
Мария Брускина была в числе первых героев, казненных фашистами вместе с двумя белорусскими партизанами за помощь раненым красноармейцам. Мария работала в минском лазарете и приносила раненым бойцам лекарства, одежду, помогала переправлять их к партизанам. Вскоре она была схвачена фашистами. В предсмертной записке, адресованной маме, Маша писала из тюрьмы: "Не беспокойся. Со мной ничего плохого не произошло. Клянусь тебе, что других неприятностей ты из-за меня иметь не будешь". Маша шла к месту казни с высоко поднятой головой, на её груди нацисты повесили огромный плакат с надписью: "Мы партизаны, стрелявшие по германским войскам". Машу казнили первой...
Послевоенные белорусские антисемиты отказывались назвать имя девушки, пометив под фотографией, обошедшей многие страны мира, что на снимке запечатлена казнь "неизвестной". На этом основании почти полвека официальный Минск отказывался признать имя 17-летней подпольщицы, несмотря на свидетельства множества людей, лично знавших Марию Брускину. Антисемиты отказывали многим евреям даже в посмертной славе...
Жена казнённого вместе с Машей Кирилла Труса, который входил в состав подпольной организации, оставила письменное свидетельство. Вот этот текст: «Я, Трусова Александра Владимировна, подтверждаю, что на фотографии, где перед казнью изображен мой муж Трусов Кирилл Иванович, есть на фото также девушка с фанерным щитом и рядом подросток. Мне известно, что девушка часто бывала у нас на квартире, приносила шрифт и какой-то сверток. Предполагаю, что одежду. Муж называл её Марией. Муж инструктировал её, где и как прятать оружие. Трусова А. В. 3 января 1968 года».
Даже в этом позднем признании, датированном 1968 годом и явно написанном под диктовку фальсификаторов из местного Комитете госбезопасности, содержится туманная фраза, будто Трусова не знала фамилии Марии и была не в курсе, чем занимался её муж. Подпольная группа К. Труса за короткое время переправила к партизанам 48 красноармейцев из госпиталя, где работала Брускина.
Приведу ещё одно свидетельство - Давидович Софьи Андреевны из Национального архива Республики Беларусь: «Я узнала её и на фотографиях, хранящихся в Музее истории Великой Отечественной войны. Знала её хорошо и в жизни, работая с её матерью Лией Моисеевной Брускиной в Управлении книготорговли Госиздата Белоруссии с 1937 года до начала войны, часто видела её в оккупированном Минске, вплоть до ареста. Кроме того, видела её на виселице на следующий день после казни, 27 октября 1941 года, на улице Ворошилова (ныне Октябрьской). Она была в форменном школьном платье, зеленой шерстяной кофточке и белых носках. Эти вещи по её просьбе передала ей в тюрьму мать за два дня до казни в моем присутствии. Мать погибла в гетто».
Однако это свидетельство, как и другие показания людей, лично знавших Марию Борисовну, не действовали на антисемитски настроенных должностных лиц, московских и минских. Эти "деятели" с самого начала войны намеревались дискредитировать участие евреев в борьбе с общим врагом и более полувека упорно отказывались признать имя еврейской героини.
Имя Брускиной и факты её участия в деятельности подпольной группы в Минске мы узнали одновременно с именами двух белорусских партизан, которые были казнены вместе с Машей. Приведённый выше снимок обречённых на казнь партизан был представлен на Нюрнбергском процессе. Журналисты В. Фрейдлин и А. Дихтярь исследовали историю гибели "неизвестной" партизанки Маши, давно установили её имя, но белорусские власти до 1985 года препятствовали публикации этих документов.
Следует добавить, что подпольную группу выдал украинский предатель Б. Рудзенко, а непосредственное участие в казни принимали члены 2-го батальона полицейской вспомогательной службы. Нет сомнений, что непосредственными исполнителями казни партизан были украинцы, которые в конце сентября - начале октября 1941 года убивали в Бабьем Яру киевских евреев. Они были также одеты в униформу литовских воинских частей, что и убийцы 150 тысяч евреев города Киева. Позже эти убийцы были переодеты в форму солдат вермахта и продолжали войну с партизанами и евреями на территории Белоруссии.
Белорусские антисемиты до сих пор считают Брускину "неизвестной". Тем не менее, Минский городской исполнительный комитет 29 февраля 2008 года наконец-то внес изменения в текст мемориальной доски, установленной на доме № 14 по ул. Октябрьской: «Здесь 26 октября 1941 года фашисты казнили советских патриотов К. И. Труса, В. И. Щербацевича и М. Б. Брускину».
Судьба Марии Борисовны Брускиной типична для советской действительности. Русские и прочие антисемиты обычно отказывались признавать заслуги даже мёртвых евреев, хотя последние отдавали свои жизни ради защиты страны и её жителей от общего врага. Неуважительным отношением к памяти погибших они убивают евреев вторично после смерти.
«Неизвестная»
Великая Отечественная война оставила после себя горькие страницы истории. Для еврейского народа война завершилась Холокостом, то есть тотальным уничтожением более трёх с половиной миллионов евреев на оккупированных нацистами территориях бывшего СССР. В уничтожении евреев, кроме нацистов, принимали активное участие десятки тысяч предателей и добровольцев различных национальностей из местного населения. В этих злодеяниях особо отличились прибалтийские (латыши, литовцы и эстонцы), славянские (украинцы, русские, белорусы) и другие народы.
Однако после физического уничтожения еврейского населения наступила вторая стадия Холокоста. Наиболее подлым выражением на этой стадии явилось полное отрицание Катастрофы еврейского народа среди некоторых фашиствующих деятелей западных стран и руководителей ряда мусульманских государств и объединений. Вторая стадия Холокоста приняла более скрытую форму на территории бывшего Советского Союза, руководители которого сделали всё, чтобы как можно более «успешно» замалчивать или преуменьшать трагедию Катастрофы европейского еврейства. Для того, чтобы вообще не упоминать евреев как жертв Катастрофы, антисемитские деятели бывшего СССР и их приемники в странах постсоветского пространства придумали удобную теорию о том, что не одни евреи пострадали в прошедшей войне. Они сознательно смешивали (и продолжают это делать до сих пор) жертвы Холокоста с жертвами Отечественной войны, хотя согласно расовой теории нацистов только евреи (и цыгане) подвергались поголовному уничтожению именно из-за своей национальной принадлежности. На этом основании деятели разных стран отказывают еврейским общинам в праве устанавливать памятники и мемориальные комплексы в местах массового уничтожения еврейского населения. Главной причиной, мягко говоря, дикого поведения является традиционное антисемитское сознание и желание уйти от ответственности за соучастие в Холокосте. Эти деятели до сих пор не желают покаяться и признать участие бывших советских народов в уничтожении евреев.
Вторая стадия Холокоста проявилась также в распространении лживых и провокационных слухов о том, что евреи почти не воевали на фронтах войны, а отсиживались либо в сантехнических частях, либо глубоко в тылу («в Ташкенте»). Поэтому до сих пор преемники советской власти делают всё, чтобы предать забвению героическое участие сыновей и дочерей еврейского народа в сопротивлении фашистам и в защите той страны, которую евреи считали своей. Одним из примеров сказанного является история подвига Маши (Марии Борисовны) Брускиной, которую советские власти отказались признать и объявили "неизвестной". 26 октября этого года исполняется ровно 70 лет со дня казни Маши Брускиной на одной из площадей Минска.
Мария Брускина была в числе первых героев, казненных фашистами вместе с двумя белорусскими партизанами за помощь раненым красноармейцам. Мария работала в минском лазарете и приносила раненым бойцам лекарства, одежду, помогала переправлять их к партизанам. Вскоре она была схвачена фашистами. В предсмертной записке, адресованной маме, Маша писала из тюрьмы: "Не беспокойся. Со мной ничего плохого не произошло. Клянусь тебе, что других неприятностей ты из-за меня иметь не будешь". Маша шла к месту казни с высоко поднятой головой, на её груди нацисты повесили огромный плакат с надписью: "Мы партизаны, стрелявшие по германским войскам". Машу казнили первой...
Послевоенные белорусские антисемиты отказывались назвать имя девушки, пометив под фотографией, обошедшей многие страны мира, что на снимке запечатлена казнь "неизвестной". На этом основании почти полвека официальный Минск отказывался признать имя 17-летней подпольщицы, несмотря на свидетельства множества людей, лично знавших Марию Брускину. Антисемиты отказывали многим евреям даже в посмертной славе...
Маша Брускина с партизанами перед казнью. Минск, 26 октября 1941 года
Жена казнённого вместе с Машей Кирилла Труса, который входил в состав подпольной организации, оставила письменное свидетельство. Вот этот текст: «Я, Трусова Александра Владимировна, подтверждаю, что на фотографии, где перед казнью изображен мой муж Трусов Кирилл Иванович, есть на фото также девушка с фанерным щитом и рядом подросток. Мне известно, что девушка часто бывала у нас на квартире, приносила шрифт и какой-то сверток. Предполагаю, что одежду. Муж называл её Марией. Муж инструктировал её, где и как прятать оружие. Трусова А. В. 3 января 1968 года».
Даже в этом позднем признании, датированном 1968 годом и явно написанном под диктовку фальсификаторов из местного Комитете госбезопасности, содержится туманная фраза, будто Трусова не знала фамилии Марии и была не в курсе, чем занимался её муж. Подпольная группа К. Труса за короткое время переправила к партизанам 48 красноармейцев из госпиталя, где работала Брускина.
Отец Маши Брускиной Борис Давыдович Брускин последние годы жизни прожил в Москве, где и скончался в 1972 году. Его прах был захоронен в колумбарии Нового Донского кладбища. И там же сделали символическое захоронение Маши Брускиной...
Приведу ещё одно свидетельство - Давидович Софьи Андреевны из Национального архива Республики Беларусь: «Я узнала её и на фотографиях, хранящихся в Музее истории Великой Отечественной войны. Знала её хорошо и в жизни, работая с её матерью Лией Моисеевной Брускиной в Управлении книготорговли Госиздата Белоруссии с 1937 года до начала войны, часто видела её в оккупированном Минске, вплоть до ареста. Кроме того, видела её на виселице на следующий день после казни, 27 октября 1941 года, на улице Ворошилова (ныне Октябрьской). Она была в форменном школьном платье, зеленой шерстяной кофточке и белых носках. Эти вещи по её просьбе передала ей в тюрьму мать за два дня до казни в моем присутствии. Мать погибла в гетто».
Однако это свидетельство, как и другие показания людей, лично знавших Марию Борисовну, не действовали на антисемитски настроенных должностных лиц, московских и минских. Эти "деятели" с самого начала войны намеревались дискредитировать участие евреев в борьбе с общим врагом и более полувека упорно отказывались признать имя еврейской героини.
Имя Брускиной и факты её участия в деятельности подпольной группы в Минске мы узнали одновременно с именами двух белорусских партизан, которые были казнены вместе с Машей. Приведённый выше снимок обречённых на казнь партизан был представлен на Нюрнбергском процессе. Журналисты В. Фрейдлин и А. Дихтярь исследовали историю гибели "неизвестной" партизанки Маши, давно установили её имя, но белорусские власти до 1985 года препятствовали публикации этих документов.
Следует добавить, что подпольную группу выдал украинский предатель Б. Рудзенко, а непосредственное участие в казни принимали члены 2-го батальона полицейской вспомогательной службы. Нет сомнений, что непосредственными исполнителями казни партизан были украинцы, которые в конце сентября - начале октября 1941 года убивали в Бабьем Яру киевских евреев. Они были также одеты в униформу литовских воинских частей, что и убийцы 150 тысяч евреев города Киева. Позже эти убийцы были переодеты в форму солдат вермахта и продолжали войну с партизанами и евреями на территории Белоруссии.
Белорусские антисемиты до сих пор считают Брускину "неизвестной". Тем не менее, Минский городской исполнительный комитет 29 февраля 2008 года наконец-то внес изменения в текст мемориальной доски, установленной на доме № 14 по ул. Октябрьской: «Здесь 26 октября 1941 года фашисты казнили советских патриотов К. И. Труса, В. И. Щербацевича и М. Б. Брускину».
Судьба Марии Борисовны Брускиной типична для советской действительности. Русские и прочие антисемиты обычно отказывались признавать заслуги даже мёртвых евреев, хотя последние отдавали свои жизни ради защиты страны и её жителей от общего врага. Неуважительным отношением к памяти погибших они убивают евреев вторично после смерти.
Зачем вы пишете, что русские - это антисемиты?
ОтветитьУдалитьМы, русские, вовсе не антисемиты, и чтим память всех партизан, независимо от их национальности.А подонки есть в любом народе.
чего-же про немцев не пишите?которые развязали эту войну.....ну да,они теперь святые....
ОтветитьУдалитьСветлая память тебе, Машенька! Настоящая героиня...
ОтветитьУдалить