БОГ ДАЕТ УКРАИНЕ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС: ВЕРНУЛ НАМ ДУХ МАЙДАНА!

22 Сiчня 2012, 14:20

СЬОГОДНІ В УКРАЇНІ СТАЛАСЯ ІСТОРИЧНА ПОДІЯ: ДО НАРОДУ ПОВЕРНУВСЯ ДУХ ВОЛІ, ДУХ МАЙДАНУ! ТЕПЕР ТІЛЬКИ ВІД КОЖДОГО З НАС ЗАЛЕЖИТЬ: ЧИ РАЗОМ З УСІМ НАРОДОМ ВИЙДЕМО З ПОЛОНУ «ЄГИПЕТЬСЬКОГО», ЧИ ЗАЛИШИМОСЯ РАБАМИ ОКУПАЦІЙНОГО РЕЖИМУ В «РУСЬКОМ МІРЕ» НАЗАВЖДИ.

С криками "Зека геть!" "Юле - волю!" и с песнями оппозиция идет по центру Киева

После митинга на Софийской площади 10 - тысячная колонна участников акции несут большой национальный флаг Украины и поют национальные патриотические песни направилась к памятнику Михаилу Грушевскому и Тарасу Шевченко.

Лідери та представники УСІХ НАЦИОНАЛ-ДЕМОКРАТИЧНИХ опозиційних партій та рухів УКРАЇНИ в неділю на Софійській площі підписали Угоду про спільні дії Об’єднаних опозиційних сил.

Угоду підписали всі члени Комітету опору диктатурі: «Батьківщина», «Громадянська позиція», Європейська партія, «За Україну!», «Народна самооборона», «Наша Україна», «Народний Рух України», партія «Реформи і порядок», Партія захисників вітчизни, «Свобода», УСДП, «Фронт змін», а також лідер партії "УДАР" Віталій Кличко

У Г О Д А

про спільні дії Об’єднаної опозиції України

Ми, представники українських опозиційних демократичних політичних партій:

враховуючи увесь досвід українського державотворення та усвідомлюючи високу відповідальність перед українським народом,

відстоюючи необхідність повернення країни на демократичний шлях розвитку та забезпечення умов для добробуту і можливостей для самореалізації кожної людини,

наголошуючи на потребі повноцінного забезпечення європейських стандартів свобод і прав громадян та вимагаючи припинити політичні репресії і звільнити лідерів опозиційних партій - Юлію Тимошенко, Юрія Луценка та інших політичних в’язнів,

захищаючи конституційне право громадян України на формування органів влади, отже – на вільні і чесні вибори,

у День Соборності України проголошуємо наступне:

Повноцінна реалізація політичних та соціальних прав громадян України неможлива без усунення правлячого режиму Януковича. Вибори до Верховної Ради України у жовтні 2012 року дають нам реальну можливість зробити це конституційним шляхом.

Задля повалення антинародного режиму та відновлення справжнього народовладдя – уповноважені представники політичних партій, що входять до Комітету опору диктатурі, пріоритетним завданням на 2012 рік визначають утворення більшості у Верховній Раді України, яка буде спроможна зупинити узурпацію влади, забезпечити захист прав та свобод громадян, відновити європейську інтеграцію, наблизити життя українців до європейських політичних і соціальних стандартів.

З цією метою опозиційні політичні партії виступають як Об’єднана опозиція та здійснюють спільні дії на загальнонаціональному та місцевому рівнях:

- узгоджують спільні політичні принципи та підходи, з якими виступають на парламентських виборах 2012 року;

- здійснюють скоординовані дії, спрямовані на забезпечення підготовки і проведення чесних виборів народних депутатів України, встановлення їх правдивих результатів, недопущення фальсифікації голосування і спотворення волевиявлення громадян. Йдеться, зокрема, і про погодження кандидатур членів окружних і дільничних виборчих комісій, спостерігачів, та забезпечення їхньої ефективної роботи;

- формують єдиний список кандидатів у народні депутати України, які балотуватимуться у мажоритарних округах, за принципом – один округ – один кандидат від Об’єднаної опозиції. Визнають базовими вимогами до кандидатів порядність, принциповість, фаховість, громадський авторитет та бездоганну репутацію;

- після перемоги на виборах у 2012 році Об’єднана опозиція утворює парламентську більшість та розпочинає процес формування нової української влади.  

Лідери політичних партій–учасниць угоди зобов’язуються забезпечити її безумовне виконання.

Ми наголошуємо, що єдиним опонентом для Об’єднаної опозиції є чинний режим і ті політичні сили, які його уособлюють. Тому ми відмовляємось від публічної взаємної критики та декларуємо принцип взаємоповаги і взаємного непоборювання між усіма опозиційними політичними силами.

З метою консолідації демократичних сил і уникнення розпорошення голосів виборців, закликаємо всіх, хто здатний протистояти режиму Януковича, підтримати нашу ініціативу та діяти спільно.

Тільки разом ми зможемо досягти спільної мети – побудувати справедливу та заможну країну!

Слава Соборній Демократичній Україні!

ПРАВЕДНИКИ МИРА ОБЛАДАЮТ СВЕРХЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ СИЛОЙ ДУХА, ЛЮБВИ, МИЛОСЕРДИЯ

Детский мемориал

Этот уникальный мемориал — выдолбленная в скале пещера — является памятником полутора миллионам еврейских детей, уничтоженных во время Катастрофы. Имена детей, возраст и место рождения звучат под сводами мемориала, сопровождая каждого, кто входит сюда почтить их память.

Памятник «Януш Корчак с детьми»

Площадь Януша Корчака

В центре площади расположен памятник доктору Генриху Гольдшмидту, еврейско-польскому педагогу из Варшавы, известному под псевдонимом Януш Корчак. Несмотря на неимоверные усилия спасти своих подопечных, Януш Корчак и около 200 детей из вверенного ему детского дома были отправлены в лагерь смерти Треблинка 5 августа 1942 года.

Я́нуш Ко́рчак — выдающийся польский педагог, писатель, врач и общественный деятель.

......Когда в августе 1942 пришёл приказ о депортации Дома сирот, Корчак пошёл вместе со своей помощницей и другом Стефанией Вильчинской(1886—1942)^[5], другими воспитателями^[6] и примерно 200 детьми на станцию, откуда их в товарных вагонах отправили в Треблинку. Он отказался от предложенной в последнюю минуту свободы и предпочёл остаться с детьми, приняв с ними смерть в газовой камере.^[7]

Из «Варшавских дневников» Владислава Шпильмана:

"

Через несколько дней, кажется, 5 августа, мне удалось ненадолго вырваться с работы. Идя по Гусиной улице, я случайно стал свидетелем марша через гетто Януша Корчака со своими воспитанниками-сиротами. В то утро Януш Корчак должен был выполнить приказ о выселении Дома сирот, которым руководил. Детей собирались вывозить одних, у него же была возможность спастись. Он с трудом упросил немцев, чтобы они позволили ему сопровождать детей. Посвятив детям-сиротам долгие годы своей жизни, он хотел остаться с ними, чтобы облегчить им последний путь. Он объяснил сиротам, что их ждет приятное событие — поездка в деревню. Наконец-то они смогут покинуть стены отвратительных душных комнат, чтобы отправиться на луга, поросшие цветами, к источникам, где можно купаться, в леса, где много ягод и грибов. Он велел детям получше одеться, и вот, радостные, нарядные, они выстроились парами во дворе. Маленькую колонну сопровождал эсэсовец, который, как каждый немец, очень любил детей, а особенно тех, кого собирался отправить на тот свет. Больше всех ему понравился двенадцатилетний мальчик-скрипач с инструментом под мышкой. Немец приказал ему встать впереди колонны и играть. И так они тронулись в путь. Когда я встретил их на Гусиной улице, дети шли весело, с песней, маленький музыкант им аккомпанировал, Корчак нес на руках двоих — самых младших, они тоже сияли, а Корчак рассказывал им что-то смешное. Наверное, в газовой камере, когда газ уже сдавил детские гортани, а вместо радости и надежды пришел страх, Старый Доктор из последних сил шептал им: «Это ничего, дети! Это ничего…» — чтобы хоть как-то смягчить страх своих маленьких подопечных перед пересечением черты между жизнью и смертью." ЭТО Ж КАКОЙ СИЛОЙ ДУХА НАДО ОБЛАДАТЬ! КАКОЙ СИЛОЙ  ВЕРЫ В ТО КАК ПИСАЛ В 1937Г. ЭТОТ ПРАВЕДНИК о земле  Израиля: "Там самый последний не плюнет в лицо самому лучшему только за то, что он еврей» ТОТ, КТО СТАЛ В РЯДЫ ДРУЗЕЙ ИЗРАИЛЯ, ВСЕГДА ДОЛЖЕН ПОМНИТЬ ОБ ЭТОМ. АМЕН!

НАСТОЯЩИЙ ДРУГ ЕВРЕЙСКОГО НАРОДА ВСЕГДА ПОСТУПАЕТ ПО СОВЕСТИ И ЗАПОВЕДИ БОЖЬЕЙ

ПРАВЕДНИК ТРАЯН ПОПОВИЧ, ИЛИ JIDOVITUL — «ОЖИДЕВШИЙ»

Траян Попович

Таким прозвищем заклеймили румынские антисемиты в годы Второй мировой войны Траяна Поповича, адвоката и примара (мэра) города Черновцы, спасшего от депортации в Транснистрию и уничтожения 20 000 черновицких евреев. То есть намного больше, чем Шиндлер, воспетый в известном фильме Спилберга.
Подвиг «румынского Шиндлера» давно известен. Но только на исходе 2008 года городские власти Черновцов приняли решение установить мемориальную доску в память о нем на доме номер 6 по улице Заньковецкой. А ведь уже ряд лет тому назад Траян Попович признан в столице Израиля Праведником мира, его деяния отражены в музее Яд ва-Шем, памятник Поповичу сооружен в Тель-Авиве. Тем не менее, широкой известности он не получил.
Достойную славу он начал обретать только теперь, лет семьдесят после происшедших событий. Да и то не потому, что подвиг сам по себе наконец оценен в мире по заслугам, а лишь благодаря тому, что стало известно из средств массовой информации — канадская компания из Торонто Veni Vici Entertainment решила приступить к съемкам фильма о Траяне Поповиче, в котором роль героя сыграет звезда американского кинематографа Дастин Хоффман. Предполагается, что работа над кинокартиной будет завершена в 2012 году. Ее рабочее название «20 000 святых».
С невольной грустью подумаешь о том, какими долгими и петлистыми путями слава подчас приходит к человеку. Сотни газет растиражировали интервью Дастина Хоффмана, в котором актер рассказывает, что его родители — уроженцы Черновиц (так назывался город тогда). Отец был мебельщиком, мать — джазовой пианисткой. В США они перебрались за пару лет до рождения Дастина в 1937 году. О себе актер заявил во весь голос: «У меня сильное еврейское национальное чувство. Я — румынский еврей».
Но герой этого очерка все-таки не он, а Траян Попович. Траян Попович родился 17 октября 1892 года в румынском селе в Буковине, которая тогда входила в состав Австро-Венгрии. Ныне это село Удешть, уезд Сучеава, Румыния. Отец его был потомственным священником. Когда Траян был гимназистом-старшеклассником, он тайно пересек границу Австро-Венгрии с Румынией, чтобы на той стороне увидеть приехавшего туда Николае Йорга, известного румынского историка и мыслителя.
После гимназии Траян Попович продолжил образование на юридическом факультете Черновицкого университета, который окончил после завершения Первой мировой войны. Вскоре после этого он стал доктором правоведения, занялся адвокатской практикой в Черновцах, где складывалась его карьера вплоть до Второй мировой войны. Траян Попович умер 4 июня 1946 года и похоронен в церковном дворе в селе Колаку, уезд Сучеава.
К началу Второй мировой войны Траян Попович был высокопоставленным чиновником режима маршала Иона Антонеску (военного диктатора Румынии), мэром Черновцов (1941–1942). Попович отказался выполнить приказ о депортации черновицких евреев в лагеря Транснистрии. Мало того, он убедил власти в своей правоте и добился изменения решения: 20 000 черновицких евреев остались в городе.
Попович умер сразу после войны, в 1946 году. Но успел написать лаконичные воспоминания, которые назвал «Исповедь». Вот фрагменты его «Исповеди», переведенные с румынского языка на русский.
«Как в старинных храмах, чьи двери всегда были открыты для всех униженных, где они находили наде­жду и мужество жить, где еще признавали их право на существование и хлеб, черновицкая мэрия принимала все прошения и обращения евреев. В газете «Буковина», местном официальном органе правительства, который контролировался Министерством пропаганды, появились подлые нападки на меня. Еврейское население города издевательски называли в них «народом Траяна».
Мои действия были продиктованы не только этическими соображениями, но и надеждой, что в этой буре страстей мне удастся каким-то образом создать нравственный оплот, и когда-нибудь в будущем он станет свидетельством, что прощения заслуживают не только некоторые отдельные лица, подтвердит мысль о невиновности большинства румын.
Понятно, что характер моих действий не способствовал нашему совпадению взглядов с губернатором (генералом Калотеску), он дистанцировался от меня. Тем не менее, ни у кого не хватало мужества начать решающий разговор. Однажды, заметив его холодность ко мне после беседы, в которой я предлагал немного приструнить ретивость военных властей, я попросил отставки. Однако генерал ответил: «Подождите с отставкой. Я признаю вашу работу. У меня есть опасение, что, если вы покинете меня, я останусь один, и никто не сможет заменить вас». Кроме того, меня сдерживало одно обстоятельство: я уходил от тех, для кого оставался единственной надеждой.
Не было и намека на то, что именно готовится на самом деле. Но просачивались все более тревожные слухи. Интересно отметить, что евреи оказались лучше информированы и, исполненные ужаса, просили у меня помощи. Они все еще верили в чудо.
Кажется, это было 29 сентября 1941 года, меня вызвали на заседание по поводу нового гетто. Здесь, в канцелярии губернатора, были представители сигуранцы (тайной полиции), политической полиции, апелляционного суда. Губернатор потребовал от меня конкретного предложения относительно того, как мэрия планирует решить вопрос гетто. В обстоятельной речи я обрисовал особое положение евреев, их вклад в развитие нашего города, особенно во времена Австро-Венгрии (Черновцы принадлежали Австро-Венгрии до 1918 г.), их деятельность в коммерции, промышленности, медицине, искусстве и юриспруденции. Затронул и другие сферы интеллектуальной деятельности. Особо подчеркнул их законопослушность, проанализировал течения в их политической жизни и указал на то, что они, как правило, сотрудничают с правительством и правительственной политикой. В заключение я выступил против создания гетто.
Однако я знал, что нахожусь в меньшинстве со своими убеждениями, и боялся большего зла, поэтому пошел на некоторые уступки. Меня проинформировали, что немцы через свое диппредставительство требовали скорейшего создания гетто, и соответствующий план уже предложен ими. Я был готов к этому и легко противопоставил уже предложенному плану создания гетто свои предложения. Проект я подал губернатору в тот же вечер. Этот документ более чем вероятно должен был вместе с другими быть представлен на утверждение маршалу Антонеску. И я был убежден, что именно этот проект и будет принят, так как слышал от представителей правительства, что маршал склонен сделать систему гетто менее драконовской (кстати, когда гетто было создано, Попович добился для большинства его жителей свободного передвижения по городу, а позже многие вернулись в свои квартиры. — М.Х.). Кроме того, я считал, что антиеврейские меры и вовсе в скором времени прекратятся.
Десять спокойных дней предшествовали буре. Девятого октября стало известно, что евреи, сконцентрированные в лагерях Стороженца, Вижницы, Вашковцов и Лужан, будут высланы в направлении Днестра, 10 октября такое же известие пришло с юга Буковины. Ничего конкретнее известно не было. Речь шла о том, что евреи были вывезены из своих домов, их сосредоточили на сборных пунктах. Десятого октября меня вызвали к губернатору с тем, чтобы я принял меры для увеличения выпечки хлеба. Предполагалось, что высланные должны иметь с собою по четыре буханки хлеба.
У губернатора я узнал, что решение о массовых депортациях уже принято. В то же время мне стали известны детали. Я узнал, что в соответствии с указом, собственность, которую они оставляют, переходит к государству, что вещи, которые они берут с собою, тоже будут конфискованы, что им вменяют в обязанность обменять все деньги, дальше их вывезут к пограничным пунктам Атаки и Маркулешты, а уже оттуда распределят по округу Транснистрия.
Меня охватила оторопь, показалось, что я превратился в камень. Только и мог произнести: «Господин губернатор, до чего мы докатились?» Губернатор ответил: «Что я могу сделать? Это распоряжения маршала, и вы видите здесь представителей Генерального штаба». Присутствовали генерал Топор и полковник Петреску из Генерального штаба. Нас было четверо. Та невероятно драматичная сцена до сих пор жива в моей памяти.
Я потерял контроль над собой, стал агрессивным — способ поведения, не слишком обычный в отношениях между губернатором и мэром. Ведь губернатор, кроме всего, был прямым полномочным представителем маршала.
Я напомнил об ответственности перед историей, которую он несет персонально за то, что происходит, говорил об ущербе для нашей репутации на международной арене, о проблемах, с которыми столкнется Румыния на мирных конференциях, когда мы предстанем перед глазами цивилизованного мира. Я не жалел аргументов, стремясь обосновать ненормальность предстоящего шага. Говорил о культуре и человечности, традиционной румынской доброте, говорил о варварстве, жестокости, преступлениях и позоре. Взывал к памяти наших предков, которые с презрением относились к жестокости и расизму. Я сказал буквально: «Господин губернатор, Французская революция, которая дала человечеству права и свободы, лишила жизни 11 800 жертв, а вы находитесь в шаге от того, чтобы отправить 50 тысяч людей на смерть».  Указывая на генерала Топора и полковника Петреску, я сказал: «Эти господа вместе с Драгомиром Никулеску умоют руки после того, что они совершат в Буковине. А вы останетесь губернатором и будете отвечать за это лично. Вы не имеете права ставить под угрозу жизнь даже одного человека. В качестве кого вы бы хотели войти в историю? Наряду с Робеспьером? Я, по крайней мере, не хочу покрывать позором свое имя! — я говорил возбужденно и дрожал от волнения. — У вас еще есть время. Поговорите с маршалом и попросите отложить эти меры хотя бы до весны». (В 1945 году генерал Калотеску был приговорен к расстрелу, замененному пожизненным заключением, так что Попович действительно давал ему шанс на спасение в этот момент. — М.Х.)
Меня слушали молча и неподвижно. Некоторое время длилась глубокая пауза, после чего губернатор произнес: «Господин Попович, господа, меня мучат те же опасения, тем не менее, эти люди здесь для надзора за выполнением приказа. Я также думаю и об этом». Тут его прервал полковник Петреску: «Господин мэр, кто будет писать историю — еврейские негодяи? Я приехал для того, чтобы выполоть сорняки из огорода, вы хотите мне воспрепятствовать?» Я ответил резко: «Господин полковник, я сам буду полоть мой огород. О том, что происходит, будут писать не евреи, история не принадлежит им, — об этом будут писать историки всего мира».
В этой напряженной атмосфере в комнату вошел генерал Василе Ионеску. Он был печален, сломлен, с потемневшим лицом. Сразу обратился к губернатору: «Не делайте этого, господин губернатор. То, что мы собираемся сделать, — грех, большой грех. Лучше бы я не приезжал в Буковину, чтобы не быть свидетелем такой жестокости». Губернатор заколебался и взял время для раздумий. Мы вышли от него вместе с Ионеску. Когда мы спускались по лестнице, он сказал: «Я категорически отказался и требовал предоставить письменное распоряжение, но они отказались выдать его. То есть у них нет письменных инструкций. Они говорят, что приказы об операциях такого рода бывают только устными, чтобы потом не оставалось никаких доказательств. Траян, давай попробуем уговорить губернатора не делать этой пакости. Так мы сохраним чистую совесть. Я сам поговорю с ним после обеда, надеюсь, он изменит свое решение».
Я направился в ратушу. Там, в приемной моего кабинета, была группа представителей еврейства. Они ждали чудесного слова, вести о спасении. Город лихорадило. Я не мог сказать им ничего.
Двенадцатого октября меня пригласили к губернатору на совещание всех высших чиновников. Присутствовали руководители разных департаментов, председатель апелляционного суда, генеральный прокурор, военный комендант, руководитель сигуранцы, префекты районов, делегаты Генерального штаба, руководитель военного кабинета и мэр. Все мы были проинформированы генерал-губернатором о решении депортировать евреев. Губернатор захотел узнать наши мысли и предложения. Председатель апелляционного суда и генеральный прокурор попросили снять этот вопрос с обсуждения, обосновав тем, что они не уполномочены принимать участие в подобных конференциях, и было бы справедливо освободить их от участия в административных мероприятиях правительства. Надо отдать должное нашему правосудию: во всех делах, касавшихся евреев, юристы не принимали участия ни прямо, ни опосредованно. Они стояли вне страстей, которые бурлили в этой ситуации. Судебные процедуры по делам евреев происходили так же, как относительно представителей других народов. Наша юстиция не преследовала евреев, — наоборот, проявляла сдержанность в вопросах применения расовых законов.
Не так важно, кто из присутствующих поддержал депортацию, а кто — нет. Но надо отметить факт, что никто не взял на себя смелости высказаться против действий, имевших такие трагические последствия для истории нашего народа. Лишь я один выступил с обсуждением еврейской проблемы в свете сложившейся ситуации. И сказал, что мы, маленький народ, не должны поддаваться расовой ненависти, указал на то, что евреи сделали достойный вклад в развитие экономики страны, в ее культуру и заявил протест от себя как мэра против этого акта. Требовал милости для тех, кто был крещен в церкви, указывая, что мы не должны хоронить миссионерский дух, который является краеугольным камнем христианства, требовал защиты высокообразованных евреев, а также людей искусства. Требовал пересмотра для пенсионеров, офицеров, ветеранов. Требовал сделать исключение для врачей, инженеров, архитекторов и т.п.
Не буду уточнять, кто выступил против моей речи и с какими аргументами. В результате губернатор принял некоторые из моих предложений и поручил мне составление списков тех, кто в соответствии с моими предложениями заслуживал признательности. Этот список должен был состоять из 100–200 человек максимум. Я покинул заседание, ощущая со стороны чиновников молчаливое пренебрежение к себе как к существу «ожидевшему».
Двенадцатое, тринадцатое, четырнадцатое октября прошли в подготовке к погрузке евреев в поезда. Мои друзья знают, что я не из тех, кто сдается просто так. Эта исповедь — не место для описания способов, с помощью которых я пытался опосредствованно повлиять на волю маршала, главное, что усилия мои оказались успешными.
К обеду 15 октября я ждал вместе с генералом Ионеску и генеральным консулом Шелгорном в губернаторской приемной. Дверь отворилась, и майор Маринеску сказал нам: «Это хорошо, что вы здесь, господа, губернатор спрашивал о вас». Мы вошли к генералу Калотеску, сообщившему нам: “Я только что разговаривал с господином маршалом. Он разрешил оставить 20 тысяч евреев в Черновцах».
В соседних с Черновцами буковинских городах — Сучаве, Кымпулунге и Радауцах — депортации избежали только 179 человек. Остальные были высланы в лагеря. О вкладе Поповича в спасение тысяч людей вспоминали многие благодарные жители Черновцов, пережившие войну. Он отстаивал, защищал еврейскую общину города, как благородный, гуманный человек. Как подобает умелому, хорошему адвокату.
Любопытно, что одним из сильных доводов в защиту сохранения евреев был, по его воспоминаниям, факт, что все сантехники города в ту пору оказались евреями. Перспектива остаться без сантехников напугала власти.
Примечателен в «Исповеди» Траяна Поповича и такой психологический нюанс: он был потрясен тем, что мирные соседи убивали и грабили еврейские дома не столько из антисемитизма, сколько из жадности. Траяна Поповича потрясло охватившее нормальных вроде людей настроение массового психоза. Меры, инициированные военными властями, позднее подхватывались окрестным населением. Даже те, кто раньше не был способен на малейшее нарушение закона, становились убийцами или пособниками убийц, подхваченные и зараженные стадным чувством.
«Исповедь» благородного румына Траяна Поповича повествует не столько о Холокосте, сколько о возвышенном и низменном в душах людей, которым выпало жить в немыслимо трагическое время. Большинство упомянутых в «Исповеди» Траяна Поповича чиновников режима впоследствии были осуждены как военные преступники.

Михаил ХАЗИН

ПЕРВОЕ ПОСЛАНИЕ ДРУЗЬЯМ ИЗРАИЛЯ: ЕСЛИ НЕ Я, ТО КТО? ЕСЛИ НЕ ТЕПЕРЬ, ТО КОГДА ЖЕ?

Первое послание друзьям Израиля: только Единый Бог ведет человечество к спасению путем прогресса и познания. Сатана же соблазняет свернуть на кривые дорожки, где правят кумиры мракобесия, невежества, жадности, гордыни, зависти, ненависти, ксенофобии...., и ведут к самоуничтожению...

(пока наши эксперты готовили такое послание, Аркадий Красильщиков изложил очень близкую и принятую нами концептуальную мировоззренческую идею в своей публикации, которую мы с удовольствием представляем нашей аудитории)

МЕЖДУ НЕБОМ И ЗЕМЛЕЙ

http://newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=4462

Аркадий Красильщиков, Ган-Явне

Почему для красного, коричневого, зеленого варварства главный враг - народ Торы? Ответов на этот вопрос предлагается немало. Я рискну дать свой, может быть, не такой уж беспочвенный. 

Из СМИ - «Бывший глава разведки "Мосад" Меир Даган полагает, что Израиль должен решать проблемы, которые по своему масштабу больше соответствуют сверхдержавам». 

Г-н Даган ошибается. Израиль давно стал сверхдержавой своего рода. И очень давно решает проблемы «масштаба», несоизмеримого с его местом в мире. Даже потеря государственности 2000 лет назад не помешала народу Торы сохранить эту самую сверхдержавность, просто по той причине, что нашим миром правят идеи, а не сила оружия и произвол тиранов. В подобной участи столько трагической ответственности за судьбы мира, что приходится забыть о гордыне - губительном чувстве национальной исключительности. 

Евреям в лотерее мировой истории достался особый билет. Рад я тому, что родился евреем? Не знаю. Я бы вернул к жизни сотни тысяч сгоревших в кострах инквизиции, миллионы жертв погромов и Холокоста. Я не могу примириться с таким количеством жертв дракону зла. Но таков был Его выбор. И не тем, кто чудом получил мгновения жизни в пустыне мертвого космоса, судить Его планы. 

Хочу надеяться, что и прогресс, при всех его очевидных недостатках, ведет мир наш к спасению от неизвестных, но глобальных угроз. Причем, стремительное ускорение прогресса за последние полтора века сигнализирует о близком дыхании катастрофы. Знаменитый физик Стивен Хокинг в юбилейной речи призвал поторопиться с исследованием космоса ради получения возможности переселения на другие планеты, поскольку, по его мнению, Земля "вынесет" людей еще не более 1.000 лет». 

Дело, надо думать, не только в экологии и демографических проблемах, но и в чудовищной страсти «мыслящего тростника» к самоуничтожению. Сатана не дремлет. ХХ - кровавый век - дал не меньше ста миллионов жертв расовой и классовой ненависти, но прогресс, по Его велению, начеку: появляются вакцины, антибиотики, спасающие сотни миллионов людей от преждевременной смерти. Его веление – это не дань моей личной религиозности. Это слова самого Александра Флеминга, открывателя пенициллина: "Возможно, мы обыкновенные пешки, которые передвигают по шахматной доске жизни, в то время как мы наивно воображаем, будто сами решаем свою судьбу. Оглянувшись, я вижу эту властную руку: иной раз разгневанную, но чаще – благожелательную, а потому, думая о Боге, я могу осмелиться только на одно чувство – благодарность». 

Люди всегда были заняты тайной неба над головой. Небо было коварным и благодатным, ласковым и страшным. Небо притягивало и отталкивало. В диалоге, в поединке, в мире с небом развивался мозг «двуногого без перьев». Самые гениальные умы до сих пор не в состоянии раскрыть тайны Вселенной. В 15-м веке мудрец Николай Кузанский в трактате с красноречивым названием «Об учёном незнании» - писал, что Вселенная безгранична, но конечна, поскольку бесконечность может быть свойственна одному только Богу. Конечность безграничного! Как такое возможно? Подобное для человека религиозного – аксиома. Атеисты и сегодня пытаются безуспешно решить эту задачу. Он же, Николай Кузанский, вывел любопытнейшую формулу: «Бог во всём и всё в Боге». Интересно, что научные изыскания тех времен оперировали понятиями монотеизма, единобожия, передовые идеи были неразрывны с космогонией «Ветхого Завета», мира Торы. Христианские догмы оставались «фигурой умолчания». Они не нужны были Копернику, Галилею, Джордано Бруно, Ньютону…

Будем справедливы: учение о Христе дало миру могучий выброс художественной энергии при очевидной удаленности от науки и прогресса. Территория Аллаха и вовсе оказалась в стороне от великих достижений цивилизации, если не напрямую враждебна ей. 

В иврите значение букв и слов – кирпичи и тайны мироздания. Небо – шамаим. В транскрипции: шам – там, ям – море. Там вода. Нет жизни без воды. Небо дает жизнь телу. Вода с неба – причина жизни - связь очевидная. С реками и озерами на Святой Земле не густо. Но речь идет, как будто, о небе близком, где облака и тучи - о «море» пресной воды? Нет, мелко все это. Море – дорога, а вода для питья и орошения – это символ огромности, бесконечности, безбрежности. Земля и Вселенная. Море и небо, а посередине человек. Предки наши смотрели на близкое небо, молясь о дожде, но невольно бесконечность космоса завораживала, заставляла искать ответы на самые сложные вопросы бытия. Точно известно было только одно: голос Бога идет с неба. К чему это я? Да к тому, что зародыш великой идеи прогресса, если не сама идея, лежали в этих буквах и словах на иврите. Сначала они, а уж потом: Фарадей и Эйнштейн, Павлов и Фрейд, Пастер и Бор… 

В книге Дэна Сенора и Сола Сингера «Нация умных людей» читаю: «Израиль является одной из самых больших фабрик идей в мире и обеспечивает пути к созданию метаидей будущего». В книге авторов я не нашел разгадки, почему так вышло, а она, разгадка эта, не так сложна, как может показаться. 

Человек спасается от безумия тем, что смотрит себе под ноги и живет земными заботами. Попробуй ночью поднять глаза к чистому небу и смотри долго на звезды… Как только почувствуешь усталость, отчаяние или страх, скажи себе: «Там Бог». И это успокоит твою смятенную душу, и спасет мозг, раздавленный тайным величием Вселенной. Но зачем? Зачем этот пафос? Спи по ночам и не поднимай голову днем, живи спокойно? 

Не получится, не выйдет. «Человек потому и стал человеком, существом прямоходящим, чтобы жить не кротом слепым или червем навозным, а между Землей и Небом», - так говорил герой одного моего сценария, который никогда не будет поставлен. 

Мир причинно-следственных связей – мир нормы и психического равновесия. Зачем нужен дом? Чтобы в нем жить. Поле пшеницы необходимо, чтобы получить хлеб, цветы растут, как хранилище нектара для пчел. Пчелы, в свою очередь, опыляют растения и кормят человека медом. Зачем музыка? Чтобы сделать крылатой душу человека, а человек с крылатой душой способен на чудеса... Природа Земли, согретая теплом солнца, наполнена симбиозом всего живого. Но стоит Homo sapiens поднять голову к небу, совсем недавно переставшему быть твердым куполом, он теряет способность понимать то, что видит. Загадки Вселенной разрушают психику «двуногого без перьев». Перед ним тайна, которую он не в силах разгадать.

Монотеизм был дан потомкам Иакова, как лекарство от безумия, как восстановление причинно-следственных связей. Бог всесилен и непознаваем (или познаваем бесконечно). Он, как и Вселенная, существует затем, чтобы человек, укрепив мозг и сердце верой, любовью, надеждой, смог, рано или поздно, на пути знаний, сохранить как можно дольше свой вид. «Национальная идея» человечества – жизнь вопреки смерти и благодаря смерти. Есть смысл в загадке Вселенной. Бог и человек связаны великим симбиозом бытия. Всевышний нужен «мыслящему тростнику», как ветер - крыльям мельницы, как подземные воды - корням деревьев, как, наконец, бензин - двигателю внутреннего сгорания. 

«Если Бога нет - все дозволено»? Не в этом дело, а в том, что за этим «нет» неизбежен разрыв высших причинно-следственных связей, а следом и безумие гордыни, зависти, ненависти, насилия - неизбежное возвращение к язычеству. Творец ставит человека на то место, которое ему отпущено природой. Он вооружает свои создания Законом, как первым, но основным правилом, необходимым в процессе сохранения вида. Он не ставит заслоны творческим силам человека. Культом знаний, неизбежным развитием мозга он делает все, чтобы направить род людской на путь открытий. 35 веков назад монотеизм ликвидировал безграмотность народа Торы и тем самым открыл шлюз самым главным знаниям о мире и человеке в нем. Но Сатана коварен. Он метит лживыми указателями саму дорогу к Богу, толкая человека в тупик религиозных войн, к войнам совершенно бессмысленным, потому что ведутся они не за клочки Земли и за ее богатства, а за владение небом: тем, чем овладеть невозможно. 

Вот почему Израиль и евреи снова стали на пути теперь уже зеленой чумы. Бог евреев – друг и вдохновитель прогресса. И только прогресс способен противостоять безумию толп. Только он, по велению Всевышнего, сможет дать победу качеству над количеством. Язычники, фанатики смерти, пробуют овладеть оружием массового уничтожения, чтобы сам животворящий гений науки превратить в его собственную противоположность. Прежние войны за территории под маской имперских, расовых или классовых идей были не так опасны, как война, куда неумолимо втягивается человечество по воле фанатиков ислама…

Стоп! Снова вспомним, как коварен Сатана. Оказывается, есть и в израильском обществе прослойка населения еще более опасная, чем упомянутые фанатики! Это как раз и носители национальной идеи – «харедим». 65% русскоязычных пользователей Интернета считают, что эти люди представляют собой большую опасность для страны, чем фанатики Ирана с ядерным оружием. Есть грех нетерпимости за «харедами» (любое государство заигрывает с религиозным населением и растлевает его), но разве меньше греха за атеистами? Не побольше ли? Слушаю откровенное глумление над Богом и народом еврейским русского юдофоба М. Задорнова. Публика в восторге, народ рукоплещет, но я думаю, что в залах Израиля нашлось бы немало сторонников коричневого юмориста. Никакой ликбез, никакой национальный гений не способны уберечь любой народ мира от язвы гражданской распри и предательства. Ни одна война не обходится без агентов, шпионов, корыстолюбцев в чужом стане, а то и просто трусливого большинства равнодушных и малодушных. 

Не могу забыть строки из давней книги Вячеслава Ивановича Королёва «Битва за Иерусалим и ядерный Армагеддон»: «Смертельная опасность ждет Израиль в самом сердце еврейского народа – в его силе духа, в его сплоченности, в его способности противостоять ползучему наступлению всего инородного и противоестественного, на уровне отдельного израильтянина, всей нации и еврейского государства». Королев прав – эта «сила духа» и есть главное оружие, благодаря которому народ Торы и остался народом сверхдержавы идеи. Утратим это качество - и никакая лучшая в мире армия Израилю не поможет. Да что там Израилю - всему человечеству. Возможно, впереди нас ждет последнее искушение детей Адама. Сумеют люди осознать безумие и этого передела неделимого - останутся на земле. Не сумеют – исчезнут, уступив место под солнцем более приспособленным видам мыслящей материи.

Я – полукровка, чем и горжусь!

        80 лет тому назад в Севастополе родилась известная поэтесса  Римма (Ремо) Фёдоровна  Казакова (1932 – 2008).. Её отец, Фёдор Лазаревич Казаков, был военным, а мать, Софья Александровна Шульман, работала секретарём-машинисткой. Имя, данное родителями, означает «Революция, Электрификация, Мировой Октябрь». В 20 лет взяла имя Римма. Раннее детство Казакова провела в Белоруссии, школьные годы — в Ленинграде. Окончила исторический факультет Ленинградского государственного университета. Семь лет жила на Дальнем Востоке в Хабаровске. Работала лектором, преподавателем, в газете, на киностудии. Первые стихи Казаковой, принадлежавшей к поколению шестидесятников наряду с Евтушенко, Окуджавой, Вознесенским, Рождественским, Кашежевой были опубликованы в 1955 году, а уже в 1958 году вышел первый сборник её стихов «Встретимся на Востоке».                                                              

        Так сложилась совместная история русских и евреев, что они смешивались между собой не только жизнью, но и кровью. И в этом случае ни один из народов не оставался в накладе. Так, у русского микробиолога Ильи Мечникова и русского художника Валентина Серова были еврейские матери. А у любимцев народа Владимира Высоцкого и Андрея Миронова отцы были евреями. Также у Риммы Казаковой, которая никогда не скрывала своих еврейских корне. Это отражалось в её творчестве – и в стихах, и в прозе. Мне представляется, что высказывания поэтессы на эту тему заинтересуют наших читателей. Послушаем…

*****

Конечно, ублюдков становится все меньше, а нормальных людей – все больше. И это радует. А вообще, я не знаю, на каких весах господин раввин взвешивал факты, ведь понятие “антисемитизм” по-прежнему есть. Как есть молодые фашисты, в частности, РНЕ, которое Лужков запретил, а федеральные власти – нет. К тому же, пока великий русский народ боится, что его могут обидеть три еврея, два эстонца и один немец, это плохо. Конечно, открытой пропаганды антисемитизма нет, но есть люди, пропитанные шовинистическим духом и очень брезгливо относящиеся ко всем инородцам. А пока есть хоть один такой человек, “неважно что-то в Датском королевстве”. Господин раввин, наверное, полагает своими благородными словами защитить синагоги от поджогов? Так ведь на самом деле борьба за чистоту отношений с другим народом – дело русских, а не евреев. ( Сказано после заявления Лазара, что государственного антисемитизма в России, якобы, нет – А.З.)

*****

Черт его знает! Может, я оттого и умная, что мама – еврейка, отец – русский . А ощущала я себя всегда русской.Национальность для меня не имеет никакого значения, в отличие от антисемитов, для которых кровь бывает разного цвета: голубая, зеленая или ядовито-желтая. Я – полукровка, чем и горжусь! Мы с братом росли в военном гарнизоне и не были похожи на маму. Нам говорили: “Какая у полковника хорошая жена, двух русских детей воспитывает”. Мой простодушный папа скрывал, что наша мама – еврейка. Когда война кончилась, и мы поехали в Германию, его вызывает генерал и говорит: “Федя, у тебя что, жена еврейка?” Он отвечает: “Никак нет, товарищ генерал, караимка”. – “А, ну тогда ничего…” Мне с детства внушили, что мать-еврейка – это стыдно. Например, одна писательница, например, сказала мне как-то: “Хороший ты, Римка, поэт, жаль, что мать у тебя евреечка”. В школе я однажды заявила, что я дитя двух великих наций: Маркса и Ленина. И ушла, гордо хлопнув дверью. А в 60-е годы, когда в Лужниках народ толпами собирался слушать поэтов, я, выйдя к людям, отважилась и прочла стихи “Дед похоронен на еврейском кладбище”. А один известный поэт сказал мне: “Зачем ты обнародовала свое еврейское происхождение? Мы-то тебя русской считали”. Я говорю: “А затем, чтобы знать, кому потом можно подавать руку, а кому – нет. Вот тебе – не подам”. Зал на стихи реагировал неоднозначно.

  Сколько я знала полукровок, которые подмазывались, подстраивались под русских людей, чтобы никто не узнал, что они полукровки! Это иногда ломает и искажает душу. Кстати, самым любимым человеком в жизни была моя еврейская бабушка Ольга Самойловна, которую любил весь севастопольский двор. Соседи брали у нее отросточки цветов, рецепты всякие – “наполеона”, например, или орехов в меду. Я тоже их умею готовить, и все это у меня от бабушки, которая была прекрасна…

В Израиле я не была. Не потому, что не хочу – просто ни разу не пригласили. Другие ездят туда, что называется, “на час”. Израиль давно превратился в место, где наши звезды шоу-бизнеса и даже поэты, люди известные, с именами, просто зарабатывают деньги. Я сама себе кажусь там лишней. А ведь еще до всех событий, когда еще никто этого не делал, я писала об антисемитизме, написала свои стихи “Дед похоронен на еврейском кладбище”, “Уезжают русские евреи”… Еще тогда, когда это было определенной смелостью. Поэтому раньше я не понимала, почему я должна напрашиваться в гости. Вначале я обижалась, а потом мне стало все равно. Наверное, для тех, кто организует такие поездки, я недостаточно привлекательная фигура. Я не обижаюсь, но не считаю для себя возможным навязываться…

 Однажды была на Хануке в Тюмени и с большим интересом слушала еврейские песни. И поняла, что по темпераменту евреи и русские очень похожи. А потом сделала компакт-диск Сигалова, еврейского певца. Он принес мне послушать песни на идише. Я спросила его: “О чем песня “Тум-балалайка”?” Он дал мне подстрочник, а я сделала эту песню на русском языке: “Думает парень ночь напролет: ту ли девчонку в жены берет?/Можно влюбиться – и ошибиться+ лучше бы правду знать наперед!”. Потом я перевела “Аидише мамэ”, “Аллилуйя”, “Чири-бири-бом”, “Хава нагилу”, песню про ребе Эли Мейлаха и другие…Это была такая радостная работа. В общем, я не чуралась этого.

 Все еврейское мне не чужое, хотя моя мама не говорила на идише, а бабушка знала только “а гицен паровоз” и еще что-то. Правда, когда мои стихи в Биробиджане перевели на идиш, я просила бабушку, чтобы она это прочла. И она мне читала, водила пальцами по буквам справа налево. Я думаю, и талант мой, если он есть, – и от смешения кровей. ( Из интервью на сайте sem40.ru 28.01.2000 – А.З.) 

*****

А что касается Достоевского, ну, был он антисемитом. Ну и дальше что?.. Ну и Гоголь был антисемитом. Это типичная вещь. Но зачем же брать примеры с великих людей, которые тоже обладали какими-то недостатками. И потом, бывает такое время, когда бывают и заблуждения. А я, например, знаю, что, как это ни странно, Героев Советского Союза было больше всего евреев. И вообще евреи внесли огромный вклад в жизнь нашей страны. И если евреи участвовали в революции (а их и в этом сейчас упрекают), так это потому, что это самый подвижный, обиженный народ. И вообще, хватит! Нас немножечко от еврейской тематики разгрузило то, что появились люди кавказской национальности… Я считаю, что у меня, скажем, планетарное сознание. И надо, в конце концов, уяснить, что люди равны, они братья, и должны жить в мире и в согласии. А все ксенофобские, все шовинистические и узконационалистические лозунги, они так не по одежке русскому народу и русскому человеку. И поэтому тут не может быть сомнений. Ну, надо работать в этом плане. Не может тут быть двух мнений. Я помню, как женщина сняла еврейский лозунг – та, которая пострадала потом, ее в больницу отвезли, и не отреагировали на само событие. Раньше был государственный антисемитизм, а в народе пережитки его существуют. «Не люблю евреев». «Почему?». «Не люблю, да и все. А коров люблю». Вот такой принцип дурацкий. Но это все оттого, что вульгарное, пошлое, необразованное существо, думающее только о деньгах, только о халяве, не может обладать всем размахом правильного, точного мышления и не может быть полезным обществу, а только – вредным. ( Из интервью на Радио Свобода 8.03.2007 – А.З. )

 *****

Уезжают русские евреи,

Покидают отчий небосвод.

И кому-то, видно, душу греет

Апокалиптический исход.

Расстаются невозвратно с нами,

С той землёй, где их любовь и пот.

Были – узы, а теперь узлами,

Словно склад, забит аэропорт.

Что сказать, что к этому добавить?

Это чья победа, чья беда?

Что от них нам остаётся? Память.

Памятники духа и труда.

Удержать их, не пустить могли ли?

Дождь над Переделкиным дрожит.

А на указателе к могиле

Пастернака выведено: ”жид”. (1990)

         Источник:  »Евреи глазами именитых друзей и недругов» -  www.zelikm.com